Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как
хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался
спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном
хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут
палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «
Спи, Васька,
спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Да вы и то, кажется, мало
спите. Нам веселей, как у
хозяина на глазах…
— Да это что-то софистическое объяснение, — подтвердил Весловский. — А!
хозяин, — сказал он мужику, который, скрипя воротами, входил в сарай. — Что, не
спишь еще?
Еще и теперь у редкого из них не было закопано добра — кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему
напасть врасплох на Сечь; но трудно было бы татарину найти его, потому что и сам
хозяин уже стал забывать, в котором месте закопал его.
А во время отлучки и татарва может
напасть: они, турецкие собаки, в глаза не кинутся и к
хозяину на дом не посмеют прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят.
Гаврило. Так на барже пушка есть. Когда Сергея Сергеича встречают или провожают, так всегда
палят. (Взглянув в сторону за кофейную.) Вон и коляска за ними едет-с, извощицкая, Чиркова-с! Видно, дали знать Чиркову, что приедут. Сам
хозяин Чирков на козлах. Это за ними-с.
Фразы представителя «аристократической расы» не интересовали его. Крэйтон — чужой человек, случайный гость, если он примкнет к числу
хозяев России, тогда его речи получат вес и значение, а сейчас нужно пересмотреть отношение к Елене: быть может, не следует прерывать связь с нею? Эта связь имеет неоспоримые удобства, она все более расширяет круг людей, которые со временем могут оказаться полезными. Она, оказывается, способна
нападать и защищать.
— Он женится! Хочешь об заклад, что не женится? — возразил он. — Да ему Захар и спать-то помогает, а то жениться! Доселе я ему все благодетельствовал: ведь без меня, братец ты мой, он бы с голоду умер или в тюрьму
попал. Надзиратель придет,
хозяин домовый что-нибудь спросит, так ведь ни в зуб толкнуть — все я! Ничего не смыслит…
Проходя по комнате, он заденет то ногой, то боком за стол, за стул, не всегда
попадает прямо в отворенную половину двери, а ударится плечом о другую, и обругает при этом обе половинки, или
хозяина дома, или плотника, который их делал.
— Меня шестьдесят пять лет Татьяной Марковной зовут. Ну, что — «как»? И поделом тебе! Что ты лаешься на всех:
напал, в самом деле, в чужом доме на женщину —
хозяин остановил тебя — не по-дворянски поступаешь!..
Мы жадно
напали на лимонад и потом уже спросили, где
хозяин и можно ли его видеть.
Но и
хозяин коровы не промах: он поутру смотрит не под ноги, не на следы, а вверх: замечает, куда слетаются вороны, и часто
нападает на покражу, узнавая по шкуре зарезанной коровы свою собственность.
Обычаи здесь патриархальные: гости пообедают, распростятся с
хозяином и отправятся домой
спать, и
хозяин ляжет, а вечером явятся опять и садятся за бостон до ужина. Общество одно. Служащие, купцы и жены тех и других видятся ежедневно и… живут все в больших ладах.
Часто и
хозяин и гости прямо с пьяной оргии
попадали в моленные и здесь отбивали земные поклоны до синяков на лбу.
Андрей пустил измученную тройку вскачь и действительно с треском подкатил к высокому крылечку и осадил своих запаренных полузадохшихся коней. Митя соскочил с телеги, и как раз
хозяин двора, правда уходивший уже
спать, полюбопытствовал заглянуть с крылечка, кто это таков так подкатил.
Вот почему, вероятно, чтоб уберечь Митю, сновал кругом его почти безотлучно
хозяин, Трифон Борисыч, совсем уж, кажется, раздумавший ложиться
спать в эту ночь, пивший, однако, мало (всего только выкушал один стаканчик пунша) и зорко наблюдавший по-своему за интересами Мити.
У корейцев в фанзе было так много клопов, что сам
хозяин вынужден был
спать снаружи, а во время дождя прятался в сарайчик, сложенный из тонкого накатника. Узнав об этом, мы отошли от фанзы еще с километр и стали биваком на берегу реки.
Очевидно, вскоре после того как зверек
попал в ловушку, его завалило снегом. Странно, почему зверолов не осмотрел свои ловушки перед тем, как уйти из тайги. Быть может, он обходил их, но разыгравшаяся буря помешала ему дойти до крайних затесок, или он заболел и не мог уже более заниматься охотой. Долго ждал пойманный соболь своего
хозяина, а весной, когда стаял снег, вороны расклевали дорогого хищника, и теперь от него остались только клочки шерсти и мелкие кости.
Между мертвецами поднялся ропот негодования; все вступились за честь своего товарища, пристали к Адриану с бранью и угрозами, и бедный
хозяин, оглушенный их криком и почти задавленный, потерял присутствие духа, сам
упал на кости отставного сержанта гвардии и лишился чувств.
Похороны совершились на третий день. Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы.
Хозяин Кистеневки последний раз перешел за порог своего дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья
падали с дерев.
Наконец около полуночи усталый
хозяин прекратил танцы, приказал давать ужинать, а сам отправился
спать.
— Малой, смотайся ко мне на фатеру да скажи самой, что я обедать не буду, в город еду, — приказывает сосед-подрядчик, и «малый» иногда по дождю и грязи, иногда в двадцатиградусный мороз, накинув на шею или на голову грязную салфетку, мчится в одной рубахе через улицу и исполняет приказание постоянного посетителя, которым
хозяин дорожит. Одеваться некогда — по шее
попадет от буфетчика.
Хозяева вставали в семь часов пить чай. Оба злые.
Хозяин чахоточный. Били чем
попало и за все, — все не так. Пороли розгами, привязавши к скамье. Раз после розог два месяца в больнице лежал — загноилась спина… Раз выкинули зимой на улицу и дверь заперли. Три месяца в больнице в горячке лежал…
Измученные непосильной работой и побоями, не видя вблизи себя товарищей по возрасту, не слыша ласкового слова, они бежали в свои деревни, где иногда оставались, а если родители возвращали их
хозяину, то они зачастую бежали на Хитров,
попадали в воровские шайки сверстников и через трущобы и тюрьмы нередко кончали каторгой.
Выпитые две рюмки водки с непривычки сильно подействовали на Галактиона. Он как-то вдруг почувствовал себя и тепло и легко, точно он всегда жил в Заполье и
попал в родную семью. Все пили и ели, как в трактире, не обращая на
хозяина никакого внимания. Ласковый старичок опять был около Галактиона и опять заглядывал ему в лицо своими выцветшими глазами.
Он бесцельно шагал по кабинету, что-то высчитывая и прикладывая в уме, напевал что-нибудь из духовного и терпеливо ждал
хозяина, без которого не мог ложиться
спать.
Дуняша. А собаки всю ночь не
спали, чуют, что
хозяева едут.
[
Хозяин и совладелец живут в одной избе и
спят на одной печи.
Главною причиной такого благосостояния следует признать, вероятно, климат и почвенные условия, но я думаю также, что если пригласить сюда чиновников из Александровска или Дуэ и попросить их распорядиться, то через год же во всех трех
Падях будет не 26, а 300
хозяев, не считая совладельцев, и все они окажутся «домонерачители и самовольные» и будут сидеть без куска хлеба.
Надо видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как живописно лепятся они по склонам и на дне оврага, образующего
падь, чтобы понять, что тот, кто выбирал место для поста, вовсе не имел в виду, что тут, кроме солдат, будут еще жить сельские
хозяева.
Над внутреннею задвижкой амбара или клети, имеющею на себе зарубку, проверчена в дверном косяке сквозная дыра;
хозяин, желая запереть амбарушку, пропускает выпрямленный ключ снаружи внутрь; опускная короткая его половина, вышед из отверстия, сейчас опускается и
попадает прямо в зарубку; повернув направо или налево, смотря по устройству двери, он задвигает внутренний засов.
Хозяин уже ложился
спать, и в избе было темно, но я и в потемках выпросил позволение обсушиться.
«Полтина серебром — это Лазарь дал (за то, что за водкой сходил тихонько); да намедни, как с колокольни
упал, Аграфена Кондратьевна гривенник дала; да четвертак в орлянку выиграл; да третьевось
хозяин забыл на прилавке целковый».
Как тараканы, сползались со всех сторон знакомые и незнакомые мелкие людишки в его обширные, теплые и неопрятные хоромы; все это наедалось чем
попало, но досыта, напивалось допьяна и тащило вон, что могло, прославляя и величая ласкового
хозяина; и
хозяин, когда был не в духе, тоже величал своих гостей — дармоедами и прохвостами, а без них скучал.
Когда взошло солнце, оно осветило собравшиеся на Миляевом мысу партии. Они сбились кучками, каждая у своего огонька. Все устали после ночной схватки. Рабочие улеглись
спать, а бодрствовали одни
хозяева, которым было не до сна. Они зорко следили друг за другом, как слетевшиеся на добычу хищные птицы. Кишкин сидел у своего огня и вполголоса беседовал с Миной Клейменым.
Петру Елисеичу был отведен кабинет
хозяина, но он почти не ложился
спать, еще раз переживая всю свою жизнь.
Он
упал на колени перед наибольшиим
хозяином, чудищем мохнатыим, и возговорил голосом жалобныим: «Ох ты гой еси, господин честной, зверь лесной, чудо морское! как взвеличать тебя — не знаю, не ведаю.
Я
хозяин дворца и сада, я принял тебя, как дорогого гостя и званого, накормил, напоил и
спать уложил, а ты эдак-то заплатил за мое добро?
Вечерком, когда все шли
спать, я написал письмо своему
хозяину и положил его на столе в своей комнате, взял свое платье, три талер денег и потихоньку вышел на улицу.
Князю нужен был управитель, и выбор его
пал на Николая Сергеича, отличнейшего
хозяина и честнейшего человека, в чем, конечно, не могло быть и малейшего сомнения.
А
попал туда раз — и в другой придешь. Дома-то у мужика стены голые, у другого и печка-то к вечеру выстыла, а в кабак он придет — там и светло, и тепло, и людно, и
хозяин ласковый — таково весело косушечками постукивает. Ну, и выходит, что хоть мы и не маленькие, а в нашем сословии одно что-нибудь: либо в кабак иди, либо, ежели себя соблюсти хочешь, запрись дома да и сиди в четырех стенах, словно чумной.
Хозяева отобедали и ушли опять на работы. Пришел пастух, который в деревнях обыкновенно кормится по ряду то в одной крестьянской избе, то в другой. Ямщик мой признал в пастухе знакомого, который несколько лет сряду
пас стадо в М.
Рубаха на Василье была одна розовая ситцевая, и та в дырах, на ногах ничего не было, но тело было сильное, здоровое, и, когда котелок с кашей снимали с огня, Василий съедал за троих, так что старик-караульщик только дивился на него. По ночам Василий не
спал и либо свистал, либо покрикивал и, как кошка, далеко в темноте видел. Paз забрались с деревни большие ребята трясти яблоки. Василий подкрался и набросился на них; хотели они отбиться, да он расшвырял их всех, а одного привел в шалаш и сдал
хозяину.
— Вы, верно,
спали? — спросил Василий Николаич
хозяина.
Тишка (садится к столу и вынимает из кармана деньги). Полтина серебром — это нынче Лазарь дал. Да намедни, как с колокольни
упал, Аграфена Кондратьевна гривенник дали, да четвертак в орлянку выиграл, да третёвось
хозяин забыл на прилавке целковый. Эвось, что денег-то! (Считает про себя.)
Придут втроем, вчетвером; вызовет Васька
хозяина: «Давай, говорит, четвертную, а то
спалю».
— К нам, бывало, — рассказывал служащий Балашова, — придет с Костей и еще с кем-нибудь — всегда на эти дела втроем ходили — и требует у
хозяина 25 рублей или 50, грозя
спалить фабрику.
Пред совестью
хозяина Пассажа
Пас сажа.
Софья Матвеевна сидела подле него и плакала, не
спала почти совсем уже третью ночь и избегала показываться на глаза
хозяевам, которые, она предчувствовала, что-то уже начинали предпринимать.
Этот человек пренеделикатно тотчас же к ним переехал, обрадовавшись чужому хлебу, ел и
спал у них и стал, наконец, третировать
хозяина свысока.